Terra Sherlockiana. Часть I

В 1887 году «родился» человек, который, по образному выражению режиссера Орсона Уэллса, «никогда не жил, но никогда и не умрет». Его имя — Шерлок Холмс. Именно тогда в «Битонском рождественском ежегоднике» была опубликована повесть «Этюд в багровых тонах», где впервые появился этот блистательный частный детектив с Бейкер-стрит. Холмс — самый популярный герой ХХ века. По крайней мере, ему принадлежит абсолютный рекорд по числу появлений на киноэкране. Он опередил не только графа Дракулу, но и Наполеона, и даже Иисуса Христа. 75 актеров, включая чернокожего Сэма Робинсона, сыграли его в 211 фильмах. 120 лет назад в мир пришел великий детектив, для которого не было ничего невозможного. Соблазн пройтись по его стопам, открыв для себя Англию Шерлока Холмса, не изжит по сей день…

Сэр Артур Конан Дойл (1859—1930), создатель легендарного Шерлока Холмса (1854—1930)

— Элементарно, мой дорогой Ватсон! — воскликнул я на вопрос собеседника о том, что привело нас в туманный Альбион. — В Англию мы приехали писать статью о Шерлоке Холмсе для русского журнала «Вокруг света».
Мы, то есть авторы журнала Григорий Козлов и Ольга Кириенко, сидели в пабе «Шерлок Холмс» в двух шагах от Трафальгарской площади. А обращался я к представительному седовласому джентльмену, расположившемуся напротив нас за столиком. Нет, мы не были спиритами и не вызывали дух биографа и соратника Холмса доктора Джона Ватсона (да простят меня современные переводчики, но выговорить, а тем более написать «Уотсон» я просто не могу). Нашим собеседником из плоти и крови был мой давний друг и коллега, артдетектив и писатель Питер Ватсон. Ко всему прочему разоблачитель махинаций аукционного дома «Сотбис» в молодости работал врачом-психиатром, и на его визитке до сих пор значится: «Доктор Ватсон».
— Фраза «Элементарно, Ватсон» преследует меня со школьной скамьи, — улыбнулся он. — Кстати, мало кто знает, что в тексте Конан Дойла ее нет, эти слова придумали авторы радиопьес о Холмсе в 1930-е годы.
— А при чем здесь, собственно, Конан Дойл? — атаковала нашего Ватсона Ольга Кириенко. — Он всего лишь помог доктору Джону Ватсону опубликовать записки о приключениях своего друга Шерлока Холмса.
Джентльмен Ватсон в ответ на выпад дамы только внимательно посмотрел на нее «докторским» взглядом:
— Вы, вероятно, относитесь к тем «шерлокианцам», которые считают, что детектив жил на самом деле?
Я поспешил разрядить ситуацию:
— Ольга — романтик, она допускает, что существовали некие прототипы и что в тексте зашифрованы реальные события. Я же скептик и придерживаюсь точки зрения, что Холмс — плод воображения Артура Конан Дойла.
— В «Энциклопедии Шерлокианы» американца Дика Трейси сказано, что Конан Дойл— всего лишь литературный агент доктора Ватсона, — не унималась Ольга.
— Дорогой доктор, — тут уж я решил сменить тему разговора, — расскажите, как живется в Англии с вашей фамилией, да еще не просто врачу, как «настоящий» Ватсон, но и специалисту по раскрытию загадок, как Холмс?
— Тяжеловато, но спасает чувство юмора. Кстати, об отношении американцев к Ватсону и Холмсу, — снова «докторский» взгляд на Ольгу. — Как-то раз в Нью-Йорке я заехал за журналисткой Нэнси Холмс. Дверь дома открыл портье, я протянул визитку и сказал, к кому пришел. Тот прочитал имя на карточке, удивленно приподнял бровь и молча провел меня в лифт. Где-то на 10-м этаже вышколенный служака без тени улыбки сказал: «Заехали проведать жену босса, доктор Ватсон?» На что я ответил: «Ничего личного, только бизнес». А если серьезно, то во время расследования приходится пользоваться псевдонимом — Ватсон слишком запоминается. Но все свои книги я подписал собственным именем. Издатели сначала настаивали на псевдониме. Они боялись, что в противном случае реальные события, описанные мной, будут восприняты как вымышленные по аналогии с историями Конан Дойла. Извините, Ольга, не хотел задеть ваших чувств.
В ответ на эту реплику последовала тирада о реальности мира Холмса и Ватсона, а как пример — история места, где мы вели разговор. Всезнающая Ольга поведала, что «Шерлок Холмс» стал пабом только полвека назад. Раньше здесь располагалась гостиница «Нортумберленд». Та самая, где остановился сэр Генри Баскервиль и где зловредный Стэплтон украл у него башмак, чтобы дать понюхать своей чудовищной собаке.
Явно несогласная с такой оценкой, со стены паба на нас укоризненно смотрела превращенная в чучело голова совсем не страшного бладхаунда. Вообще-то собака Баскервилей, согласно повести, была помесью бладхаунда и мастифа, но, видимо, таковой не нашлось, когда готовилась выставка «Мир Шерлока Холмса» для фестиваля «Британия» в 1951 году. Шесть лет спустя ее экспонаты выкупила «для антуража» пивная компания «Уайтбред», устроившая в «Нортумберленде» паб. Он и стал первым «мемориалом» знаменитому сыщику. И вот теперь мы угощаемся здесь супом «от миссис Хадсон», по видеомагнитофону крутят телесериал с Джереми Бреттом в роли Холмса, а посетители фотографируются у восковой статуи мастера дедуктивного метода.
— Правда, — вновь вступил в разговор Питер Ватсон, — славные дни, когда весь Лондон ломился сюда на пинту эля «Шерлок Холмс», давно миновали.
Расцвет шерлокомании пришелся на 1950— 60-е годы. Британская империя разваливалась на глазах, и вечный победитель Холмс в компании с твердо знающим, что хорошо и что плохо, Ватсоном помогал растерявшимся англичанам старшего и среднего поколений пережить это смутное время. Тогда же в наркомане с Бейкерстрит своего человека увидела и хиппующая молодежь. Ведь Холмс не только трижды в день колол себе морфий или кокаин, но в рассказе «Знак четырех» разразился панегириком наркотикам, «проясняющим сознание» и взрывающим «унылое течение жизни». Да и музыку великий детектив любил играть не классическую, а авангардную. Помните, как Ватсон страдал от дисгармонических звуков скрипичных сочинений Холмса, предвосхитивших композиции Шенберга и Кейджа?.. Теперь мода на этих героев сошла на нет, и верный признак этого — отсутствие современной телеверсии Шерлокианы: последний раз Кристофер Пламмер сыграл Холмса в «Серебряном» 30 лет назад.
— Иностранцы придумали клише про Англию, в котором любовь к Шерлоку Холмсу сосуществует с любовью к овсянке. Но ведь русские обижаются, когда им твердят про балалайку и Достоевского? Вот и нам поднадоели разговоры о чародее с Бейкер-стрит.
— Но неужели, Ватсон, в британской душе больше нет места такому явлению, как мир Холмса?
— Конечно, есть, но это не фальшивая Бейкер-стрит, 221б (в викторианскую эпоху улица заканчивалась номером 80, и тамошний музей-квартира Холмса — не более чем недавно созданная декорация), а дух викторианской и эдвардианской Англии. Это улицы, окутанные смогом, которого в Лондоне нет уже полвека. Это миф о старой доброй Англии, миф о рыцаре-защитнике среднего класса.
— А разве центр этого мифического мира не квартира, пусть и вымышленная, на Бейкер-стрит, 221б?
— Тут вы, пожалуй, правы: для иностранцев это нечто большее, чем туристический аттракцион, так что глупо отговаривать вас от визита туда.

Бронзовый Холмс с неизменной трубкой невозмутимо взирает на лондонскую толпу, бурлящую у входа на станцию метро «Бейкерстрит». Памятник установлен в 1999 году

Сумасшедшие с Бейкер-стритРасставшись с Ватсоном, мы, уже в компании фотографа Констинтина Кокошкина — отныне нашего неизменного третьего спутника, — сели в метро и отправились на Бейкер-стрит.
Спуск в лондонскую подземку — лучший способ сразу «уехать» на полтора столетия назад. Представьте вместо электропоезда паровоз — и вы в 1863 году, когда открылась «внутренняя окружная линия», одной из станций которой была и «Бейкер-стрит»: туннели и рельсы с тех пор изменились мало. От Трафальгарской площади, где мы сидели в баре с Ватсоном (станция метро Чаринг-кросс), досюда идет прямая ветка, так что уже через 10 минут перед нами замелькал знаменитый орлиный профиль с трубкой в зубах — орнамент, украшающий стены станции.
Мой друг Ватсон был прав: более туристического места представить себе невозможно. Сразу перед входом на станцию возвышается бронзовый Холмс с той же неизменной трубкой, одетый в «крылатку» и клетчатую шапку с двумя козырьками. «Ну что за идиотизм обряжать Холмса в Лондоне в «диэрсталкер кэп», который носят только в сельской глуши», — огорчилась Ольга. Так я узнал, что по-английски легендарный головной убор детектива называется «шапка преследователя оленей». А заодно лишился очередной иллюзии: в нее обрядил великого Шерлока на рубеже веков иллюстратор журнала «Стрэнд» Сидней Паже. Согласно «Энциклопедии Шерлокианы» в «каноне», как называют все 57 рассказов и 4 повести о виртуозе дедуктивного метода, «диэрсталкер» не упоминается. Не носил он в Лондоне и знаменитую «крылатку».

Лондонский журнал «Стрэнд» с 1891 года периодически печатал истории о Холмсе, снабженные знаменитыми иллюстрациями Сиднея Паже

В городе его одеждой № 1 был прозаический твидовый костюм и сюртук, а единственной неизменной «деталью» к ним — белоснежный воротничок и бабочка. Обогащенный этими знаниями, я уже снисходительно смотрел на «ряженного» под Холмса сотрудника музея, рядом с которым фотографировались дети.
Внутри самого музея нас ждал сюрприз — одну треть его посетителей составляли русские, вторую — японцы, а среди оставшегося «смешения народов» преобладали американцы. Всю эту странную толпу с улыбкой встречал старичок в сюртуке, который на мой вопрос, как его зовут, грустно отвечал: «Доктор Ватсон». Мы с Ольгой так оторопели от неожиданности, что позволили усадить себя в кресло перед камином в знаменитой гостиной: я взял в руки трубку, она надела «диэрсталкер»… Потом мы разглядывали скрипку Холмса, револьвер Ватсона, передник миссис Хадсон, любовались вензелем королевы Виктории, составленным из пулевых пробоин, потом — забыв обо всем на свете, с упоением играли с детьми в механическую игру «Собака Баскервилей» и корчили рожи восковой фигуре профессора Мориарти. И только спустившись по знаменитым 17 ступеням вниз, в прихожую, где на вешалке висят котелок, цилиндр и почему-то шлем констебля, мы опомнились. «Что это было?» — спросила моя спутница. «В детстве начитались Конан Дойла», — твердо поставил я диагноз всеобщему сумасшествию.
Но настоящего сумасшедшего мы увидели, а точнее услышали, в магазине «Шерлок Холмс Меморабилиа К°» на противоположной стороне Бейкер-стрит. И уже не удивились, что продавщицей там оказалась русская девушка. Удивилась она, когда я спросил, можно ли купить «Битонский рождественский ежегодник» за 1887 год, где впервые на свет появились Холмс и Ватсон. Последовал звонок владельцу магазина, и вот я уже слышал в трубке энергичный голос: «Триста тысяч фунтов, и он ваш». Я решил, что ослышался или меня приняли за Абрамовича. Однако собеседник повторил цифры, и я положил трубку. «Что вы, — стала уверять меня продавщица, — это еще дешево, ведь в мире всего 28 экземпляров ежегодника. Даже в Библиотеке Британского музея его нет, погиб во время бомбежки Лондона немцами». (Все так, но потом я выяснил, что в 2004 году этот самый дорогой в мире журнал был продан на аукционе «Сотбис» за 153 000 долларов, и, следовательно, меня все-таки приняли за русского олигарха, швыряющего деньгами…)

Во времена Холмса (вверху) эта улица выглядела почти так же, однако заканчивалась на №80 (№ 221б был выдуман писателем). Нынешний Музей Холмса располагается в доме № 239 и создан в 1990 году

На выходе из магазина нас ожидал странный субъект в помятом плаще: «Не желаете увидеть подлинную Бейкер-стрит, 221б? Присоединяйтесь к нам, всего по 8 фунтов с человека». На груди у гида имелся значок, на котором красовался Холмс с громадным револьвером в руках, а поверху шла надпись: «Пешеходный тур «Шерлокиана». Только по субботам». Неподалеку, ощетинившись зонтиками, под дождем мокла группка туристов. «Что вы имеете в виду?» — спросил я.
Но Ольга уже тащила меня вниз по улице, подальше от эпицентра шерлокианского турбизнеса: «Музей, где мы были, располагается в доме номер 239, а не 221б по Бейкер-стрит. Он создан в 1990 году предпринимателем Джоном Айдиниянтцем. Адреса же Бейкер-стрит, 221б, не существует в принципе, есть только адрес Бейкер-стрит, 215–229, где располагается комплекс зданий Abbey National Building Society. Именно на деньги этой фирмы в 1999 году был установлен памятник Холмсу. А человек, напрашивавшийся к нам в гиды, скорее всего, имел в виду дом номер 109, который больше всего подходит под описание дома миссис Хадсон». Но, оказывается, и его не считают аутентичным истинные почитатели Холмса. Точным местом, описанным в «каноне», признан участок по адресу Бейкер-стрит, 19–35, где сейчас строится торгово-развлекательный комплекс. Напротив него по-прежнему стоит «Пустой дом» (№ 32), из которого полковник Моран целился в окно гостиной Холмса и Ватсона из своего смертоносного духового ружья.
У меня пошла кругом голова: «Существует ли в природе хоть кто-нибудь, кто способен сориентироваться во всей этой неразберихе?»

По следам Шерлока Холмса

...«Куратор Шерлокианской коллекции Кэтрин Кук, на встречу с которой мы направляемся», — был ответ Ольги. Член Лондонского общества Шерлока Холмса встретила нас на первом этаже Вестминстерской библиотеки, расположенной неподалеку от пересечения Бейкер-стрит с Мерилебон-роуд. В 1951 году именно это учреждение стало центром подготовки крупной выставки, посвященной Шерлоку Холмсу. После ее закрытия вся «предметная часть» экспозиции оказалась в уже знакомом нам пабе «Шерлок Холмс», а архивы и книги так и остались в библиотеке. Кэтрин Кук уже четверть века руководит этим сложным хозяйством. «Люди, создавшие общество и архив, приняли особые условия игры. Мистер Холмс и доктор Ватсон считаются реальными людьми, а рассказы и повести об их приключениях — правдивыми записями настоящих дел, которые они расследовали». Ольга бросила торжествующий взгляд в мою сторону.
— А что же делать с Конан Дойлом? — пытался сопротивляться я.
— Но ведь это интеллектуальная литературная игра! Конечно, мы воздаем должное автору: в архиве из 9 разделов треть посвящена ему. А вообще все парадоксы мышления холмсианцев объясняют знаменитые слова великого детектива, взятые как девиз общества: «Игра началась!»
С этим напутствием и под уверенным руководством миссис Кук мы погрузились в мир Шерлокианы. «Театрализованные места»: квартира и памятник на Бейкер-стрит, а также паб «Шерлок Холмс» на Нортумберлендстрит — лишь вершина айсберга. Другие дома и улицы, ставшие невольными свидетелями подвигов великого сыщика, не отмечены памятными знаками. Их и выискивают, сверяясь с «каноном», шерлокианцы.

Доктор Ватсон (слева) и Шерлок Холмс в купе поезда. Иллюстрация Сиднея Паже к «Тайне Боскомской долины»

Мы долго листали первые издания приключений Холмса и его друга, восхищались иллюстрациями Паже в «Стрэнде», разглядывали старые карты Лондона и Англии, сравнивали фотографии XIX века с современными снимками мест, упомянутых в «каноне». И перед нами постепенно стали проступать черты geographia sherlockiana.
Центром этой великой страны, безусловно, была гостиная на Бейкер-стрит, с ее холостяцким уютом, сдобренным завтраками и обедами миссис Хадсон. Но уже на противоположной стороне улицы сгущался зловещий смог, куда уходили наши герои, чтобы бороться со злом. Если судить по «канону», то окружавший их город был страшноватым местом, где у Лондонского моста процветали опиумные притоны, а в районе Оксфорд-стрит на голову вам мог запросто упасть кирпич. Или — из тумана выскочить грозящий раздавить насмерть фургон. Не случайно Холмс говорил Ватсону о Лондоне: «Мы разведчики в неприятельском лагере». Не менее враждебной была и провинциальная Англия. Чего стоит одно описание кошмарных Дартмурских болот! А дальше — безбрежное пространство Британской империи, дыхание которого все время ощущается на Бейкерстрит. Из Канады является Генри Баскервиль, с каторжниками на борту уплывает в Австралию «Глория Скотт», из Индии тянется кровавый след сокровищ Агры.
Обогащенные новыми знаниями, на следующий день мы рискнули совершить первую вылазку в «ушедший в Лету» викторианский Лондон, о котором нам говорил Питер Ватсон.

Великий сыщик и великая королева
С детства мы помнили слова самого детектива: «Изучение Лондона — моя страсть». Однако понимали: для того, чтобы досконально изучить город Шерлока Холмса, понадобится не один месяц. А поскольку впереди нас ждала еще и «одноименная» провинция, мы вынуждены были проложить по городу лишь несколько самых важных маршрутов.
Вылазка 1. На следующий день, пройдя по Мерилебон-роуд на восток от Бейкер-стрит, мы свернули направо, на Девоншир-стрит. Здесь, на маленькой Девоншир-плейс, отыскали дом под номером 2. В 1891 году в его стенах размещалась приемная молодого доктора Конан Дойла, который, скучая в ожидании редких пациентов, прямо в кабинете писал рассказы вроде «Скандала в Богемии» и «Союза рыжих». Хорошо зная эти места, он часто описывал прогулки своих героев по близлежащим улицам. От его дома направляемся на Харлей-стрит и идем на юг до пересечения с Куин-Энн-стрит, где в доме под номером 9 проживал уже доктор Ватсон, когда съехал с Бейкер-стрит. Тогда это был «район врачей». Он упоминается в «Голубом карбункуле», «Постоянном пациенте», «Долине ужаса». От дома Ватсона наш путь лежал по Портланд-плейс, ведущей к отелю «Лэнгхэм». В этой роскошной викторианской гостинице останавливались король Богемии («Скандал в Богемии»), капитан Морстен («Знак четырех») и сам Дойл. Cегодня пятизвездочный «Лэнгхэм Хилтон» — столь же престижное место, как и сто лет назад. Роскошный многокомнатный номер «Конан Дойл» обойдется посетителю примерно в 700 фунтов за ночь. От отеля рукой подать до заполненных толпой Оксфорди Риджент-стрит, викторианская архитектура которых дожила до наших дней и отлично передает дух эпохи Холмса и Ватсона. Эти улицы неоднократно видели наших героев, когда те пешком совершали вечерний моцион от Бейкер-стрит и обратно или мчались в кэбе «на дело». Если спуститься по Риджент-стрит до Пиккадилли-Серкус, то будет рукой подать до Трафальгарской площади.
«А не пора ли нам сделать привал?» — спросил я свою команду и предложил отведать fish and chips в баре «Кларенс» на улице Уайтхолл. Выбрал я место не случайно. После привала именно отсюда мы начали следующий марш-бросок.


Источник

Компания "Арт Колор Групп" предлагает Вам услуги по прямой полноцветной печати на ПВХ с высоким разрешением, кроме того Вы сможете заказать у нас любой вид полиграфии, печать на коже, изготовление и размещение наружной рекламы, а так же демонтаж рекламных площадей любой сложности.