Утраченная Эллада. Часть I

История знает немало примеров частичного переселения народов на другие территории: освоение русскими Сибири или англичанами — Америки. Но одна из самых ранних массовых миграций — колонизация греками Малой Азии.

Покидая Элладу, переселенцы увозили с собой не только материальную и художественную культуру, но и образ жизни… А затем ревниво оберегали свои традиции от местных влияний. Процветали новые города-государства, формировались новые школы философии и истории, географии и скульптуры. Изучая мифы и историю античной Греции, нетрудно убедиться, что большая часть описанных в них событий происходила не в Европе, а на противоположном берегу Эгейского моря — на современной территории Турции. В результате кровавых исторических коллизий ХХ века греки здесь больше не живут. Но остались их дома. Открыты для посещения развалины древних городов. Сквозь турецкую огласовку проступают древнегреческие топонимы, их можно услышать по всему побережью Эгейского и Средиземного морей, которое мы и «проинспектировали», следуя с северо-запада на юго-восток.

Поединок Гомер—Петерсен

Самый удобный маршрут между двумя континентами идет через Дарданеллы, которые эллины называли Геллеспонтом. Именно через него проходили персидские армии в Европу, а греческие — в Азию. В XII веке до н. э. на восточной стороне пролива стоял укрепленный город Троя. Троянцы не хотели пропускать греков, что и послужило причиной Троянской войны. И только уже в VIII—VII веках до н. э. — почти через 500 лет после нее — Гомер сочинил романтическую историю о том, как Парис соблазнил жену спартанского царя Менелая Елену. Бросив мужа и захватив все драгоценности, Елена сбежала с любовником. Трудно поверить, что на спасение красавицы отправилась флотилия из 1 200 судов. Отсюда — и сомнения в существовании самой Трои, развеянные только во второй половине XIX века археологом по имени Генрих Шлиман, располагавшим и временем, и средствами, чтобы удовлетворить не только свое любопытство, но и развеять многовековые сомнения множества ученых.

Именно с Трои началось мое путешествие по античному «золотому кольцу» Малой Азии. В древности она была портом, теперь же холм Хисарлык — именно под ним и раскопал ее Шлиман — возвышается среди кукурузных полей в 5 километрах от берега. Примерно столько же до него от шоссе Стамбул—Измир.

Поворот обозначен огромным «радушным» указателем, но вскоре при входе на руины появляется шлагбаум — билеты продаются рядом на КПП. В Австралии и Южной Америке достаточно намекнуть о своей цели — составлении путеводителя — и тебя сразу же бесплатно пропускают в любой музей, а сотрудники наперебой предлагают свои услуги в качестве экскурсоводов. Здесь даже журналистского удостоверения оказалось мало. Так что без 10 новых турецких лир вы Трои не увидите. Впрочем, ведь и ахейцам не удалось проникнуть в нее с «наскока» — только после девяти лет бесплодной осады они додумались наконец соорудить своего знаменитого деревянного коня. Всегда лучше учиться на чужих ошибках вместо того, чтобы ломиться в закрытую дверь. Тем более что на месте каменной стены, которой крепость была обнесена в античности, теперь — двухметровый забор из колючей проволоки. Первые дыры появляются метров за 200 от входа, потом они встречаются через каждые 50—100 метров. Это не признак разрухи, а всего лишь забота о местных овцах. Их исконные тропы ведут вверх по склону холма к руинам. Круговой маршрут проходит мимо глубоких траншей и беспорядочно сваленных мраморных колонн.

За 100 лет раскопок здесь обнаружено десять культурных слоев — условно: от Трои I до Трои X. Самое древнее поселение было основано примерно в 3600 году до н. э., на звание же «гомеровской» претендуют Троя VI, разрушенная землетрясением, и Троя VII, сожженная примерно в 1250 году до н. э. Лучше всего сохранились восточные стены с воротами в шестом городе: длина стен около 300 метров, толщина около четырех, в высоту они достигают пяти метров.

Маршрут по раскопкам проложен в форме лабиринта — выход находится в нескольких метрах от входа. Около центральной модели всей «экспозиции» — Троянского коня — можно одновременно наблюдать за людьми, следующими в обоих направлениях. У одних на лицах мечтательное выражение — они предвкушают встречу с невероятной историей. Экскурсоводы ни на минуту не оставляют их с руинами наедине, постоянно напоминая: это то самое место, где обязаны побывать все образованные люди. А те, кто завершает осмотр, разочарованы: «Как? И это все?» Ничего соответствующего их фантазиям они не увидели. Обман! И тут как нельзя кстати — Конь.

Муляж выполнен в строгом соответствии с описанием, данным в «Илиаде». Каждый может убедиться, что внутри действительно поместится порядочное число вооруженных людей. Тут же рядом, в одноэтажном строении, выставлен макет классической Трои, в точности соответствующий описанию, данному Гомером. Над ним постоянно крутят фильм об истории раскопок. Конечно, он не идет ни в какое сравнение с одноименным голливудским блокбастером, после выхода которого на экраны поток туристов наверняка увеличился вдвое. Соответственно, на столько же увеличилось количество разочарованных. Забравшись на круп Коня, они с тоской рассматривают пустырь между колючей изгородью и руинами, оживляя в памяти картины «настоящей» — экранной Трои.

Но спрос, как известно, рождает предложение. Не сомневаюсь, что в скором будущем мы увидим, как на этом пустыре сначала «отреставрируют» лагерь ахейцев, а там, вероятно, и город, который они осаждают, — именно в том виде, в каком его представил миру режиссер Вольфганг Петерсен.

«Меж Тенедосом и Имброй»

На обратном пути к шоссе меня догнали два армейских джипа. Как раз в то время, когда я на военной кафедре МГУ учил язык потенциального противника, подполковник Юсуф в военной академии, как выяснилось, осваивал язык основного союзника Турции по НАТО. Таким образом, мы и смогли поговорить по-английски.

Первый из трех дневных паромов на Бозджааду уже урчал мотором у причала Юкьери Искелеси. Пролив, отделяющий остров от Азиатского материка, можно преодолеть за 40 минут.

Под именем Тенедос этот остров (так же, как и Троя) описан в «Илиаде». Именно здесь на пути к малоазийскому берегу останавливались ахейцы.

Интересно, что история греческого освоения Турции сделала петлю почти в три тысячи лет. Остров, который был первой греческой «базой» в Малой Азии, по стечению обстоятельств оказался также и последним греческим анклавом на территории Турции. В 1922 году по Лозаннскому договору две державы обязались произвести «обмен», вернув всех этнических турок и греков на их исторические родины. Но для Бозджаады (а также для Гекчеады или, говоря по-гомеровски, дикоутесного острова Имбры) почему-то сделали исключение. Только в 1937 году греков выселили и отсюда. Тем не менее на острове вас не оставляет ощущение, что ушли они только вчера и вот-вот вернутся. Даже турецкий военный гарнизон размещается не в крепости — одной из крупнейших на побережье Эгейского моря (ее создавали совместными усилиями византийцы, генуэзцы и венецианцы). Там сейчас местные жители пасут овец и играют в футбол. А военные на противоположной стороне бухты «прозябают» в наспех сколоченных бараках…

Засмотревшийся Аристотель

В начале II тысячелетия до н. э. крайний юг Балканского полуострова и острова Эгейского моря были заселены ахейскими народностями. В XII веке до н. э. туда же хлынули воинственные дорийцы. Ахейцы, похоже, решили не сражаться с ними, попросту бежали, эмигрировали. Жители Греции и раньше селились на западном побережье Малой Азии, но после распада Хеттского царства и (гипотетического) падения Трои эта земля стала «ничейной».

От Геллеспонта ахейцы на легких гребных кораблях медленно продвигались на юг вдоль берега лазурного Эгейского моря. Там, где попадались удобные гавани, они основывали колонии и торговые порты, постепенно превращая их в города-государства. Сухопутные дороги мало интересовали древних греков — мореходов до мозга костей. Когда в XIX веке начали активно строить железные дороги, выяснилось, что провести их между бывшими малоазийскими полисами невозможно.

По воде от Бозджаады до города Асса — около полутора часов достаточно, чтобы обогнуть извилистый полуостров. А по суше от континентальной паромной пристани пришлось ехать на перекладных: узкими сельскими дорогами на восток до Эзине, затем на юг по трассе Стамбул—Измир до Айваджика и, наконец, на запад. Петляющий по склонам крутого ущелья, заросшего оливковыми деревьями и среднеазиатским дубом, путь ведет к Бехрамкале. Эта турецкая деревня и классический Асс стоят на склонах одной горы, но принадлежат к разным цивилизациям — сухопутной и морской. Если греки строили свой город с видом на синюю гладь, то турки много веков спустя, наоборот, обосновались там, где моря совсем не видно.

Подобно илионским, руины Асса обнесены забором, но у входа появляется охрана только тогда, когда прибывают редкие здесь автобусы с туристами. Все остальное время античный город находится в полном распоряжении овец.

На протяжении столетий строители «перебирали» одни и те же камни по нескольку раз. Античные храмы перестраивались в христианские базилики, их в свою очередь переделывали в мечети. Сейчас греческие надписи и фрагменты коринфских колонн можно встретить вмурованными в самые неожиданные места. Не редкость и дороги, мощенные средневековыми могильными плитами. Кроме того, в середине XIX века, когда европейцы заново «открывали» для себя греческие города Малой Азии, у них принято было считать все найденное при раскопках своей собственностью. Львиная доля древних камней разошлась по музеям и частным коллекциям — только в конце XX века пришло время «собирать» их обратно. Например, теперь в Ассе рядом с развалинами гимнасия и храма Афины (VI века) заново по «кирпичикам» восстановлен античный театр.

Кроме своего почтенного возраста Асс ничем не замечателен, в том числе и особыми архитектурными изысками. Зато какой вид открывается с Акрополя на залив Эдремит и противолежащий греческий остров Лесбос. Неудивительно, что Аристотель, приглашенный сюда в 347 году до н. э. своим однокашником Гермием Аторнейским, задержался в Ассе на три года. Да и покинул город лишь потому, что получил предложение, от которого не смог отказаться: стать воспитателем молодого македонского принца Александра.

Клеопатра и конкуренты

В 70-х годах XIX века немецкий инженер Карл Хойман строил первую в Турции железную дорогу. И вдохновившись примером Шлимана, тоже решил попытать счастья в археологии. Так был заново открыт знаменитый в древности Пергам.

Из общего ряда греческих городов Малой Азии он выпадает и географически (вдали от берега!), и политически. Распространенной в Малой Азии демократией здесь никогда не пахло, что видно из городской планировки: обычно в демократических полисах дома граждан были построены на одном уровне полукружий — каждое полукружие все ниже по мере удаления от Акрополя и центральных общественных зданий — храмов и театров. В Пергаме пик холма занят царским дворцовым комплексом. Ниже — театры и храмы. А частные дома — на большом удалении от центра города, за пустырем у подножия горы. Так в Средиземноморье строились столицы античных государств, где правили тираны.

…Привычные уже на вид ворота перед входом в этот открытый «музей» были закрыты: вечер. Но мне обидно стало уходить ни с чем, и я прибег к испытанному приему: первая овечья тропа обнаружилась незамедлительно. За забором, прямо на тропе, вокруг импровизированного стола с бутылкой вина и нехитрой закуской расположилась веселая компания в фесках. Скорее всего, работники музея празднуют окончание рабочей недели.

— А билет у тебя есть? — с сомнением спросил один из них.
 — Нет, — на ходу ответил я, продолжая подъем. — Касса ведь закрыта.
 — И то верно, — согласился вопрошавший и потерял ко мне всякий интерес.

На самом Акрополе охраны, как таковой, нет. И зачем? Все уже развезено по крупнейшим государственным и частным хранилищам. Еще первооткрыватель Хойман вывез барельефы с алтаря Зевса, а также многие скульптуры, монеты и украшения в Берлин. Там они составили основу коллекции музея Пергамон. Хорошо еще, что в конце XIX — начале XX века не было техники, позволявшей перевозить здания целиком. Иначе сейчас на месте Пергама простиралось бы ровное поле.

В древности он слыл одним из богатейших городов мира — в конце концов, именно здесь правил царь Крез. Богатство, как это всегда случается, его и погубило. В 546 году до н. э. персы после долгой осады захватили и разграбили Пергам, в 334 году до н. э. их дело продолжил Александр.

Но и после него в казне коечто осталось. При Аттале I (241—197 годы до н. э.) независимое Пергамское царство вновь стало претендовать на роль доминирующей региональной державы. И даже межрегиональной — в культурном отношении, как минимум. Пергамская библиотека соперничала со знаменитой Александрийской. Египтяне, конечно, ревновали — даже ввели эмбарго на экспорт папируса. Но тут же получили достойный ответ — в 180 году до н. э. пергамцы изобрели новый способ делать книги — на специально обработанных шкурах. Как легко догадаться, речь идет о пергаменте. Писчий материал уже не сворачивали в трубочку, как на Ниле, а складывали в стопки — лист к листу. Это были настоящие книги, но ни одна из них, к сожалению, не сохранилась. Однажды Клеопатра уговорила Антония подарить ей 200 тысяч собранных в Пергаме книг. Их перевезли в Александрию. Там они и сгорели во время великого пожара.

Неверная Смирна

В 333 году до н. э. Александр Македонский основал на горе Пагос крепость (старое имя затерялось в веках, туркам она известна как Кадифкале). У ее подножия вскоре возник город, прославившийся как Смирна (в честь Саморнии, царицы амазонок). Находясь на крайней западной оконечности Великого шелкового пути, он, несмотря на периодические землетрясения, огонь пожаров и набеги захватчиков, развивался и укреплялся. Еще в конце позапрошлого века это поселение считалось одним из первых торговых центров исламского мира. Впрочем, в космополитическом «малом Вавилоне» мусульман жило не больше четверти, а подавляющее большинство продолжали, как и в древности, составлять греки — теперь уже античные. Поэтому в Оттоманской империи город даже в официальных документах называли не иначе, как «гяурская» Смирна, или, на турецкий лад, — Измир. В

1920 году, после окончания Первой мировой войны и развала Порты, союзники передали его Греции, но ей показалось этого мало, и она использовала город как плацдарм для агрессии в глубинную Анатолию. Поначалу потомкам Агамемнона (как, впрочем, и Приама) сопутствовал успех, но когда у противников появился национальный лидер Мустафа Кемаль, все пошло из рук вон плохо. Исторический шанс укрепиться там, где они не властвовали почти шестьсот лет, греки использовать не смогли. 9 сентября 1922 года мусульмане вновь вступили в «гяурский город».

Начались погромы. За три дня 70% зданий было разрушено, погибли тысячи христиан и евреев. Только после этого стоявшие на рейде корабли Антанты вмешались — взяли под защиту и вывезли в Афины 250 тысяч горожан.

Восстанавливать разрушенные кварталы не стали. Расчистив руины, через центр проложили широкие проспекты. А на месте района, в котором были сосредоточены греческие магазины, разбили огромный парк. В 1927 году там состоялась первая Измирская торговая ярмарка. Вскоре она приобрела международный статус и сейчас проходит ежегодно с 20 августа по 20 сентября.

Источник

Компания "Арт Колор Групп" предлагает Вам услуги по прямой полноцветной печати на ПВХ с высоким разрешением, кроме того Вы сможете заказать у нас любой вид полиграфии, печать на коже, изготовление и размещение наружной рекламы, а так же демонтаж рекламных площадей любой сложности.